Джеймс Чейз - Клубок [Западня]

Теперь я мог проверить, насколько основательны мои подозрения.

– Не беспокоитесь. Я доеду на автобусе. Счастливо. – И я двинулся к стоящему на остановке автобусу.

Когда автобус тронулся, я взглянул в заднее стекло. Патрульная машина ехала следом.

Последние сомнения исчезли: подозрение в убийстве Одетт пало на меня.

Как только я закрыл за собой входную дверь, из гостиной выбежала Нина, бледная и озабоченная. Она подбежала ко мне, поднялась на цыпочки, поцеловала. Я обнял ее, прижал к себе.

– Гарри, – прошептала она, – они обыскали дом, пока меня не было.

Я оцепенел.

– Почему ты так думаешь?

– Говори тише. Я боюсь, что они установили где-нибудь микрофон.

Об этом я как-то не подумал и сразу понял, чем это нам грозит.

– Если они его поставили, то, скорее всего, в гостиной.

– Я его не нашла.

– Подожди меня здесь.

Я прошел в гостиную и включил радио. Мгновение спустя загремела музыка.

Я выглянул в окно. Патрульной машины я не увидел, но не сомневался, что она где-то неподалеку, а детективы внимательно следят за воротами. Я проскользнул к кухонному окну. Калитка из сада выводила в переулок. Два монтера возились с проводами. Один сидел на столбе, другой смотрел на него снизу, задрав голову. Оба не особенно утруждали себя.

Тщательно осмотрев гостиную, я в конце концов обнаружил микрофон, спрятанный в батарее. Если бы не некоторый навык в полицейских методах работы, я бы его не нашел. Я пододвинул радиоприемник к батарее, чтобы музыка заглушала остальные звуки.

– Теперь они нас не услышат, – успокоил я Нину. – Почему ты решила, что они были в доме?

Нина упала в кресло.

– Едва я открыла дверь, как сразу почувствовала, что в доме побывал кто-то чужой. В шкафу они переложили мои вещи. – По ее телу пробежала дрожь. – Что это значит, Гарри?

– Это значит, что я у них на подозрении. Они наблюдают за домом.

И тут меня словно ударило током. Я бросился к стенному шкафу, где висели мои костюмы, и распахнул дверцы.

Коричневый костюм спортивного покроя исчез!

– Они приходили за моим коричневым костюмом и забрали его, – сказал я.

Нина с трудом сдерживала слезы.

– Что они с тобой сделают? О Гарри! Мне тошно от одной мысли о том, что я вновь потеряю тебя. Что они с тобой сделают?

Я знал, что они сделают – отправят меня в газовую камеру. Но говорить об этом не стал.

– Ну почему ты отдал ему эти пленки? – продолжала она. – Лучше бы…

– Замолчи! Это мое дело. Он не блефовал. Я не мог не отдать пленки!

Маленькие кулачки Нины забарабанили по ее коленям.

– Что же нам теперь делать?

– Я не знаю. Должен быть выход. Но как его найти…

– Ты должен обо всем рассказать Джону. Он нам поможет. Я в этом уверена.

– Ничем он не поможет. Нет доказательств. Единственная моя надежда – заставить О'Рейли признаться в убийстве, но как этого добиться?

– А куда подевался выкуп, Гарри?

Я поднял голову. Действительно, а где выкуп? Мне вспомнились слова О'Рейли: „Найдите выкуп, и вы найдете убийцу“.

– Что с тобой, Гарри? Ты что-нибудь придумал?

– Деньги! Где они? – Я встал и зашагал по комнате. – Спрятать пятьсот тысяч долларов в мелких купюрах не так-то легко. Где они сейчас? Наверняка не в банке. В доме? Пойдут ли они на такой риск? Они должны понимать, что, оказавшись за решеткой, я попытаюсь обвинить их в убийстве, и Реник обыщет дом Марло. Нет, они не решились бы держать там деньги… Но тогда где?

– В банковском сейфе?

– Тоже рискованно. Чтобы абонировать сейф, надо открыть счет, расписаться за ключ. Вероятнее всего, деньги в камере хранения в аэропорту, на автовокзале или железнодорожной станции. О'Рейли мог спокойно отнести чемодан с деньгами в одно из этих мест. Никто бы не запомнил его, а при необходимости он мог забрать деньги.

– Ты должен сказать Джону.

– Какая мне от этого польза? О'Рейли надо поймать с чемоданом, с поличным.

Нина в отчаянии всплеснула руками.

– Он сделает все, чтобы не попасться с поличным.

– Это точно. Если только… – Я помолчал. – Если только мне не удастся заставить его забыть о благоразумии, запаниковать.

– Но как? Такой негодяй…

– Тут надо подумать. Давай поужинаем. Ты будешь готовить еду, а я – думать. И я хочу выключить радио. От этого шума можно сойти с ума.

– Я так боюсь. Если они заберут тебя…

– Пока я с тобой. Возьми себя в руки, дорогая. Мне нужна твоя поддержка.

– Да, конечно. – Она встала. – Извини, Гарри.

Я поцеловал Нину.

– Приготовь что-нибудь поесть. – Я подошел к радиоприемнику и выключил музыку.

Ужин уже подходил к концу, когда мне в голову наконец-то пришла светлая мысль.

Нина, то и дело поглядывавшая на меня, сразу поняла это по изменившемуся выражению моего лица. Она уже хотела что-то сказать, но вспомнила про микрофон и закрыла рот. Я вновь включил радио.

– Похоже, я придумал, – начал я. – Наверное, это единственный выход. Я должен обмануть О'Рейли. Я знаю, как это сделать, но все будет зависеть от того, спрятаны ли деньги в банковском сейфе или в камере хранения. Если деньги в доме Марло, у меня ничего не выйдет, но я не могу поверить, что они там.

– Что ты придумал, Гарри?

– Одну минуту.

Я положил перед собой чистый лист бумаги и написал следующее:

Мы прерываем передачу, чтобы сообщить вам о ходе расследования похищения дочери Марло.

Полиция Палм-Сити не без оснований полагает, что деньги, полученные в качестве выкупа, спрятаны в одном из личных банковских сейфов или в камере хранения.

Губернатор штата подписал специальный ордер на обыск, и завтра, с девяти утра, детективы начнут проверку ячеек камер хранения и личных банковских сейфов, абонированных в последнее время.

Всех, кто абонировал банковский сейф после первого числа текущего месяца, просят явиться в полицейский участок с ключом от своего сейфа.

Поиски выкупа пройдут на территории с радиусом в сто миль от Палм-Сити. Окружной прокурор Мидоус уверен, что в результате этой операции полиции удастся найти выкуп“.

Нина прочитала написанное и недоумевающе взглянула на меня.

– Я не поняла, Гарри.

– Моя работа состоит в том, чтобы сообщать местным телевизионным и радиостанциям все новости о ходе расследования. Они передадут этот текст. Я надеюсь, что О'Рейли запаникует, услышав об обыске, и приведет меня к месту, где спрятаны деньги.

– Но ты не знаешь, услышит ли он.

– Услышит. Я позабочусь об этом. – Я направился к телефону, но остановился на полпути. – Они наверняка подключились к нашей линии. Позвоню-ка я из автомата. Если Мидоус узнает о моих намерениях, он запретит передачу. Я схожу в аптеку, что на углу. И сразу вернусь.

– Может, мне пойти с тобой, Гарри?

– Нет. Подожди меня дома.

На улице уже стемнело. Выйдя из ворот, я посмотрел направо, затем налево. Патрульная машина стояла ярдах в пятидесяти. Аптека находилась в другой стороне. Я понимал, что машина крадется за мной, но даже не оглянулся. Я опасался лишь того, что они арестуют меня прежде, чем я осуществлю свой план.

Закрыв за собой дверь телефонной будки, я позвонил на местную телевизионную станцию. Секретарша соединила меня с Фредом Хиксоном, моим телевизионным коллегой.

– Фред, у меня важное сообщение. Окружной прокурор хочет, чтобы его передали в одиннадцать вечера. Ты это устроишь?

– Конечно, – ответил Хиксон. – Говори.

Я продиктовал ему экстренный выпуск.

– Не беспокойся, Гарри. Мы прервем обе программы ровно в одиннадцать. Окружной прокурор, похоже, настроен серьезно.

– Можешь не сомневаться, – заверил я его. – Спасибо, Фред. До свидания. – И я повесил трубку.

Часы показывали половину десятого. Я набрал номер Марло. Как всегда, мне ответил дворецкий.

– Вам звонят из полицейского управления. Мы хотим поговорить с О'Рейли. Он дома?

– Кажется, он в своей комнате. Сейчас я вас соединю.

Что-то щелкнуло, и в трубке раздался голос О'Рейли:

– Слушаю. Кто это?

– Привет, простофиля. – Я старался отчетливо выговаривать каждое слово, чтобы он ничего не упустил. – Как поживает сегодня вечером твоя совесть?

Последовала долгая пауза. Я мог представить, как закаменело его лицо, а рука сжала трубку так, что побелели костяшки пальцев.

– Кто это?

– Другой простофиля.

– Это ты, Барбер?

– Я. Хочу удружить тебе. Окружной прокурор выродил блестящую идею. Если тебе интересно, в чем она заключается, – а я бы посоветовал тебе поинтересоваться, – переключи телевизор в одиннадцать часов на местную программу и посмотри выпуск новостей. Ясно? Местная программа, в одиннадцать часов. Увидимся в газовой камере. – И я повесил трубку, не дожидаясь ответа.

Едва я вышел из телефонной будки, в дверях возник высокий мужчина с красным, мясистым лицом, который не мог быть ни кем иным, как фараоном.